Сэр Рой Калн (1930 — 2024)

С глубокой печалью и тяжелым сердцем мы сообщаем о кончине сэра Роя Кална, бывшего президента TTS, лауреата премии Медавара и дорогого друга.

Сэр Рой Калн, один из самых выдающихся хирургов своего поколения, умер 6 января, всего через неделю после своего 93-летия. Он вел жизнь, полную открытий и инноваций. Она прямо или косвенно затронула всех, кто занимается трансплантацией.

Его интерес к трансплантации возник после встречи в 1950-х годах с молодым человеком его возраста, который умирал от почечной недостаточности. Молодому Рою Калну сказали, что ничего нельзя сделать, кроме как обеспечить ему комфорт: больной просил о трансплантации, но ему ответили, что это невозможно. Пару лет спустя Калн посетил лекцию сэра Питера Медавара в Оксфорде, в конце которой Рой спросил, есть ли какое-либо клиническое применение описанных иммунологических открытий, получив краткий отрицательный ответ. После этого, а также во многих других случаях в течение следующих 40 лет Рой продемонстрировал, что он никогда не позволит пессимизму других отвлечь его от выбранного им пункта назначения, даже перед лицом иногда сильного сопротивления. Он был человеком необычайного упорства. Развивая свой интерес к трансплантации во время работы в Королевском колледже в Лондоне в 1958 году, Рой провел экспериментальную трансплантацию почек собакам, подвергшимся облучению, пытаясь добиться иммунологической толерантности. Разочарованный плохими результатами, он был вдохновлен работой Шварца и Дамешека, которые показали, что препарат 6-меркаптопурин (6МП) делает кроликов толерантными к чужеродным антигенам (бычьему и человеческому белку). Он решил протестировать 6MП на собаках и показал, что он является эффективным иммунодепрессантом аллогенных трансплантатов почек, но всё же слишком токсичен для животных, умирающих от сепсиса.

В 1960 году он отправился в Бостон по стипендии Харкнесса, чтобы работать с пионером трансплантации почек Джо Мюрреем, который шестью годами ранее провел первую успешную трансплантацию почки между однояйцевыми близнецами. По пути он остановился в лабораториях Burroughs Wellcome Элиона и Хитчингса, которые исследовали аналоги нуклеотидов для лечения лейкемии. От них он приобрел ряд соединений, в том числе BW57-322, который мы теперь знаем как азатиоприн. Он показал, что это эффективный иммунодепрессант, более безопасный, чем 6MП, из которого он был получен. Когда Томас Старзл объединил азатиоприн со стероидами, эра эффективной химической иммуносупрессии стала реальностью.

Когда Рой вернулся из США, он работал в Лондоне, а затем в 1965 году (в необычайно молодом возрасте 35 лет) был назначен заведующим кафедрой хирургии в Кембридже. Там он основал отделение трансплантации почек, отделение диализа, а позже в мае 1968 года провел первую трансплантацию печени за пределами США. Некоторое представление о масштабах этой проблемы можно оценить по тому факту, что анестезиолог в тот день использовал единственный пульсоксиметр в больнице; не было аппаратов для анализа крови и ограниченное количество отделений интенсивной терапии. Донором был молодой донор с остановкой кровообращения, а реципиент находился в соседней операционной под наркозом и ждал смерти донора, чтобы можно было быстро извлечь печень и перевезти ее для имплантации. Он испытывал институциональное и профессиональное сопротивление. То, что он выстоял, является свидетельством его силы духа, а также мужества как его самого, так и его пациентов.

На раннем этапе Рой объединил усилия с Роджером Уильямсом, гепатологом-единомышленником, основавшим отделение печени в Королевском колледже в Лондоне, с которым он впервые встретился, когда они были младшими врачами в Королевской бесплатной больнице. Они сформировали мощное партнерство — программу трансплантации печени Кингс/Кембридж, которая расширила границы трансплантации печени в эпоху, когда преимущества этой процедуры еще не были признаны и когда лишь немногие врачи проявляли настойчивость.

На протяжении всей своей карьеры Рой уделял особое внимание иммуносупрессии: Святым Граалем тогда, как и сейчас, было достижение иммунологической толерантности. В 1977 году он услышал о новом препарате, разработанном компанией «Сандоз» (ныне Novartis) для борьбы с кандидозом, но от него отказались, поскольку он поражал лимфоидную систему мышей. Жан Борель из Sandoz показал, что этот препарат, циклоспорин А (циклопсорин), может облегчить аллогенную трансплантацию кожи у мышей. Дэвид Уайт, научный сотрудник Кембриджского департамента, услышал выступление Бореля и сообщил о своих выводах Рою. В течение двух лет Сандос убедили передать все имеющиеся у них лекарства, а Рой со своей исследовательской и клинической командой продемонстрировал успех при трансплантации сердца мышам и трансплантации почек собакам, а также использовал его в клинических целях для подавления иммунитета реципиентов почек, печени и почек, поджелудочной железы.

С появлением циклоспорина результаты трансплантации трансформировались. Почки надежно прослужат более года, а печень, сердце и легкие можно будет провести без часто смертельных побочных эффектов, вызванных ранее использовавшимися тяжелыми дозами стероидов. Область трансплантации солидных органов продвинулась вперед.

В конце 1980-х годов сэр Рой провел эксперименты с FK506 (такролимусом), но обнаружил, что он вызывает васкулит у собак. Он заметил, что рапамицин (сиролимус) имеет структуру, аналогичную такролимусу (хотя позже выяснилось, что он имеет другой механизм действия), и провел ранние экспериментальные и клинические исследования этого препарата. Тем временем в США Томас Старзл показал, что такролимус, используемый в гораздо меньших дозах при клинической трансплантации печени, менее токсичен и более эффективен, чем предполагали данные на животных.

Кафедра хирургии в Кембридже в те первые дни всегда кипела: приезжали гости из-за границы, чтобы научиться трансплантации печени. Он разработал методы и команду вокруг него, которые раздвинули границы трансплантации, сделав ряд заметных инноваций. Вместе с Джоном Уоллворком в больнице Папуорт он выполнил первую комбинированную трансплантацию сердца, легких и печени в 1986 году. Он выполнил первую трансплантацию тонкой кишки и первую мультивисцеральную трансплантацию в Великобритании.

Его интерес к толерантности сохранялся на протяжении всей его карьеры. На встрече Европейского общества трансплантологии в Вене он услышал, как молодой американский хирург Стюарт Кнехтл описал индукцию толерантности при трансплантации почек приматов с помощью Т-клеточных антител, связанных с дифтерийным токсином, что вызвало глубокое истощение Т-клеток. В Кембридже не было подобного антитела, но существовал Кэмпас-1H (позже алемтузумаб), разработанный Германом Вальдманном и Грегом Винтером. Поскольку это мощный агент, разрушающий лимфоциты, это был логичный выбор для изучения возможности индукции толерантности. Хотя он и не достиг толерантности, он все же позволил снизить традиционные иммуносупрессивные дозы, состояние, которое Рой назвал «собственной толерантностью» или «почти толерантностью».

После выхода на пенсию с кафедры хирургии в Кембридже он заинтересовался возможностью лечения диабета с использованием вирусных векторов для доставки генной терапии инсулином для лечения диабета. Эту работу он проделал в сотрудничестве с университетами Кембриджа и Сингапура (где он занимал должность приглашенного профессора). на протяжении многих лет).

Вне работы сэр Рой был заядлым спортсменом, проявлявшим большой интерес к теннису и сквошу. Он также был заядлым художником, и Джон Беллани, один из его пациентов и известный художник, вдохновил его рисовать своих пациентов. Он сделал это, к большой радости пациентов, которые смогли узнать больше о своем хирурге и оценить его человечность. Его картины теперь украшают стены отделения трансплантации в Кембридже, выставлялись в Великобритании и за ее пределами, а многие из них были проданы с целью сбора денег на благотворительность.

Сэр Рой наслаждался счастливой и полноценной семейной жизнью со своей женой Пэтси и шестью детьми. Члены отделения хирургии пользовались статусом большой семьи на многочисленных общественных мероприятиях у себя дома, а в ежегодных лыжных поездках отделения всегда участвовали как младшие члены семьи Кална.

Сэр Рой оставался большим другом нашей страны. С большой радостью он приезжал в Россию, поддерживал научные работы росийских учёных.

На многих из тех, кто работал с Роем, повлиял его неукротимый дух, его непреклонность и способность упорствовать перед лицом сопротивления. При этом, он был очень спокойным человеком, никогда не проявлявшим стресса в операционной или где-либо еще, никогда не швырявшим хирургические инструменты и не кричавшим, отзывчивым человеком, который прислушивался к взглядам и мнениям каждого, какими бы скромными они ни были.

Сэр Рой получил множество наград. Он был избран членом Королевского общества в 1974 году, посвящен в рыцари королевой Елизаветой II в 1986 году и награжден медалью Ласкера вместе с Томом Старзлом в 2012 году.

У сэра Роя остались жена Пэтси, шестеро детей и множество внуков, благодарные пациенты и ученики — к которым все мы, несомненно, тоже относимся.